Лучшим игроком сентября по оценкам СЭ стал чешский форвард Крыльев Советов.
"Да
к нему даже приблизиться-то страшно", - поделился сокровенным сразу
после матча Крыльев с Динамо, в котором чешский гренадер забил два
мяча, обычно невозмутимый главный тренер бело-голубых.
Мальчишки из самарской школы-интерната №158, во время состоявшегося на
днях визита на базу Крылышек гроздьями висевшие на Коллере, страха явно
не испытывали. И на поле, кстати, тоже. Бомбардир раздавал им такие
пасы - сам Кобелев обзавидовался бы. А когда его команда все же
проиграла, взял всю вину на себя и первым начал выполнять штрафные
кувырки.
Совсем не было страшно и корреспонденту СЭ. Более того: пользуясь
случаем, хочу от всей души поблагодарить коллегу Александра Кружкова,
который, учитывая самарскую прописку очередного лауреата его рубрики,
дал мне возможность "порулить". Побольше бы таких собеседников.
Мы разговаривали в клубном автобусе Крыльев по дороге из Тольятти, где
самарцы играли контрольный матч. Я скромно попросил минут сорок и
добавил: "Но если надоест, прервемся раньше". Иржи Ярошик, безотказный
и бессменный переводчик Коллера, тут же ткнул приятеля в бок: "Давай
скажем, что нам надоело, уже после первого вопроса".
Но мы проговорили всю дорогу.
- Как отнеслись к словам Кобелева, что к вам и приблизиться страшно?
- Думаю, он это сказал под воздействием эмоций. Такое иногда бывает.
- А вы часто говорили после игр что-то подобное под воздействием эмоций?
- Иногда бывает такое состояние, что я знаю: лучше не говорить ничего.
Или сначала глубоко-глубоко вздохнуть и только потом начать отвечать на
вопросы. Но игрокам в этом плане все-таки проще: они-то могут
отмолчаться. В отличие от тренеров.
- Тогда же Кобелев раскритиковал тактику вашей команды. И
вообще в российской прессе в последнее время иногда пишут: Крылья
играют в атаке только на Коллера и действуют примитивно. Что скажете?
- У меня нет такого ощущения. Например, гол, который принес победу над
Спартаком, был забит без моего участия. У нас много вариантов ведения
игры. Конечно, я очень стараюсь быть как можно более полезным команде,
и партнеры это чувствуют, и стараются помочь мне проявить сильные
стороны. По-моему, это вполне естественно, и не думаю, что обедняет
нашу игру.
- Будь вы тренером такого футболиста, как Ян Коллер, как бы старались использовать его наилучшим образом?
- Я играл во многих командах у многих тренеров, но особых различий в
заданиях не было. Когда мы обороняемся, должен закрывать свою зону и
приходить в нашу штрафную при "стандартах". А в атаке цепляться за все
мячи и стараться выигрывать верх. Все остальное - нюансы. По крайней
мере, прессинговать соперника в течение всех девяноста минут меня ни
один коуч не заставлял.
- Вы - футболист очень специфичный. Тренеры обсуждают с вами какие-то нюансы, которые вам наверняка виднее, чем им?
- Мне в этом плане повезло: за всю карьеру не встречал ни одного
тренера-диктатора. Да и вообще у мне не было тренера, с которым бы
сложились плохие отношения.
- Но Монако, например, играл так, что проявить себя у вас не было никакой возможности.
- Согласен. Но что делать: таков французский футбол - все играют сами за себя.
- Вы как-то пытались повлиять на ситуацию? Пойти к тренеру, стукнуть кулаком по столу?
- Я, привыкший к коллективному футболу, конечно, поначалу страшно
переживал. Не за себя, за команду, которая могла бы добиваться других
результатов, играй иначе. Но потом понял, что ничего изменить не смогу,
если люди привыкли к такому футболу с детства.
- Смирились?
- Просто старался добросовестно исполнять свою работу, считая, что
смогу проявить себя. Но сейчас-то, конечно, футболисту такого склада,
как я, не посоветую идти во французский чемпионат.
- До вашего прихода в Крылья я видел по телевизору множество
матчей с вашим участием, но запомнились, признаюсь, только голы. А
сейчас больше внимания обращаю на другое: колоссальный объем черновой
работы, в том числе в обороне.
- Я всегда так играл, просто сейчас очень хорошо чувствую себя физически.
- И никогда не чурались черновой работы? Не страдали звездной
болезнью? ("Звездняком?" - переспросил Ярошик и принялся подробно
объяснять Коллеру смысл вопроса - Прим.А.Э.)
- Нет. Мне все очень трудно давалось, и я никогда неимел оснований
чувствовать себя звездой. Родился в деревне, долго играл за маленькие
команды, где и тренировки-то были не каждый день. Никто не верил, что я
стану футболистом.
- Кто вас поддерживал в тот период?
- Родители. Я ни разу не слышал от них совета заканчивать с футболом.
- Вы с самого детства были выше сверстников?
- Да. Но особенно резко вырос, когда мне было пятнадцать.
- Стеснялись своего роста?
- Конечно. Вы же знаете, как относятся мальчишки к тем, кто не такие, как все. Кто в очках, например.
- Я это испытал на себе в полной мере, но, признаюсь, думал, это только у нас так...
- Ну да! Мне иногда очень несладко приходилось, можете поверить.
- И что вы делали для изживания комплекса?
- Ничего. Со временем он как-то сам прошел. Огромным событием в этом
плане для меня стало приглашение в Спарту: стало ясно, что я могу
состояться как футболист.
- Переход из Спарты, с которой вы стали чемпионом страны и
обладателем Кубка Чехии, в скромный бельгийский Локерен не был шагом
назад?
- Нет. В Спарте я играл не так много, а в Локерене попал к тренеру,
который очень кропотливо развивал мои лучшие качества. Именно там я и
раскрылся.
- Примерно в те годы я брал интервью у знаменитого тренера
Йозефа Венглоша, который тогда работал в Словакии. Он рассказал, что
создал целую систему подготовки молодых футболистов к жизни на Западе.
Как себя вести в команде, как общаться с прессой.
- О, супер, я не знал! Это нужно было сделать обязательно в каждой стране Восточной Европы.
- В Чехии такое было?
- Нет, у нас в то время мало кто знал изнутри мир западного футбола
так, как Венглош. Долгое время уезжать разрешали только тем игрокам,
кому за тридцать. А людей, тренировавших западные клубы, у нас просто
не было.
- Если бы кто-то планировал вашу карьеру, она и должна была бы
получиться именно такой: маленький европейский клуб - серьезный -
наконец, большой: Локерен - Андерлехт - дортмундская.
- Пожалуй. Но так получилось само собой.
- Трудно пришлось поначалу? Хоть раз возникало желание все бросить?
- Ни разу. В Локерене уже играли чехи, так что особых проблем не было.
Хотя, конечно, если бы кто-то еще дома готовил к отъезду, оказалось бы
проще. Думаю, вам о том же самом не раз говорили и российские игроки, у
которых были те же проблемы.
- Приглашение в Боруссии восприняли как нечто сказочное?
- Нет. Я уже полностью верил в себя, чувствовал, что готов играть в
солидном клубе. У меня ведь был опыт Лиги чемпионов: в составе
Андерлехта играл и с Реалом, и с МЮ.
- Тогда бельгийский футбол - и клубы, и сборная, занимал куда
лучшие позиции, чем сейчас. Почему он сейчас так сильно отстает,
скажем, от соседнего, голландского?
- Думаю, дело в работе с резервами. В Бельгии нет таких школ, как у Аякса.
- Зато в Бельгии было много всяких околофутбольных скандалов: подкупы, банкротства.
- Я слышал, что там есть какая-то коррупция, но сам ни разу ни с чем подобным не сталкивался.
- Чем Крылья отличаются от команд, в которых вам приходилось играть прежде?
- Это, наверное, самая дружная команда из всех, за которые мне доводилось играть.
- В чем это выражается?
- Это очень сложно объяснить, такое можно только прочувствовать.
- Попробуйте все-таки.
- Я бы сказал так: в других командах все объединялись только на поле. За его пределами коллектива не было.
- Не могу поверить, что в той же Боруссии не было team spirit, командного духа.
- Конечно, он был. Но, повторю, только во время матчей. А в остальном
каждый был сам по себе. В Крыльях же я сразу почувствовал нужность
команде, ее поддержку. И мне это было очень важно, ведь я приехал в
Самару в очень непростой период. Сборная неудачно сыграла на Еurо, а до
этого у меня не задалось в Нюрнберге. Команда вылетела из бундеслиги, у
меня были проблемы с фанатами. Точнее, у них со мной. Когда мы играли в
Дортмунде с Боруссией, стадион очень тепло встретил. Разумеется, я в
ответ тоже поприветствовал трибуны - как иначе-то? И некоторые фаны
Нюрнберга из-за одного этого жеста меня возненавидели.
В общем, в Самаре я действительно нуждался в поддержке и очень рад, что
получил ее. То, что я сразу почувствовал себя своим, было куда ценнее.
И вообще я очень быстро понял, что в России совсем не такие отношения
между людьми, как во многих других странах. Мне, считающему себя
коллективным человеком, это очень дорого. Ситуацию я понял еще по
первому разговору с Леонидом Слуцким: он сразу сказал, насколько для
него важно, чтобы все были заодно. Приехав сюда, я сразу почувствовал,
что это действительно так. Это придает столько дополнительных сил!
- Да уж, судя по игре, вы никак не похожи на человека, уставшего от футбола.
- Конечно, не устал. И очень хочу, чтобы мы командой чего-то добились.
Когда побеждаешь - совсем другая жизнь. И есть огромное желание вновь
окунуться в атмосферу еврокубков. Без нее - не то.
- Вы говорите, что в хорошей форме. А какие цифры для вас важны
в этом плане? Сколько километров пробежали за время матча, сколько
единоборств выиграли, сколько ударов по воротам нанесли?
- Раньше никогда об этом не задумывался. Но вот во время последнего
чемпионата Европы впервые появилось очень много выкладок такого рода. И
мы в сборной, конечно, их много обсуждали. Но я для себя никаких
выводов не делал - просто любопытно было.
- А тренеры сборной что говорили? В нашей стране, например,
технико-тактические действия футболистов уже лет тридцать как
обсчитывают.
- Правда? Ничего об этом не знал. У бывшего тренера нашей сборной
Карела Брюкнера - старая школа. Он говорил, что у него... (Ярошик
задумывается и показывает на нос - Прим.А.Э.). Как это правильно
сказать?
- Нюх.
- Вот-вот. Он говорит, что и так все чувствует. При Заммере в Боруссии
игроков тестировали на тренировках - на скорость бега, высоту прыжка.
Но про какие-то цифры во время матчей ничего не слышал.
- Раз уж вы упомянули Брюкнера, кто из вас первым объявил о расставании со сборной?
- Я.
- Если чехи проигрывают отборочный матч чемпионата мира полякам
и с трудом выцарапывают дома победу над словенцами, это не значит, что
скоро вас попросят вернуться?
- Мы с тренерами постоянно на связи, но мое решение окончательное.
- Почему?
- Если мы начнем говорить об этом, у нас не останется времени ни на одну другую тему.
- Неужели не вернетесь в сборную, даже если она завоюет путевку в ЮАР, и вас позовут уже на финал?
- Не вернусь.
- А ведь туда из Самары может много хороших людей подтянуться: О Бом Сок с Кореей, Эскобар с Колумбией, Бут с местной сборной.
- Готов поехать туда туристом и поболеть за каждого. Но сборная -
сборная, а за Крылья пока чувствую в себе достаточно сил играть.
- Что будет потом, не задумывались?
- Думаю об этом, но ответа пока нет. Единственное, что знаю точно, жить
буду в Чехии. Наверное, какое-то время отдохну от футбола. Но в целом
жизни без него не представляю.
- Вы много снимались в рекламе?
- Не скажу, что много, но, конечно, доводилось. И в журналах, и в роликах.
- А в политической?
- Нет. И никогда не буду.
- Даже при наличии искренней симпатии к человеку, за которого могли бы агитировать?
- Да.
- На выборы ходите?
- Нет.
- Какой ролик из тех, в которых снимались, был самым смешным?
- Мы с Росицки жонглировали небольшими мячами, потом Томаш запускал его
высоко вверх, а когда мячик опускался, проходившая мимо бабушка
отбивала его мне прямо сюда (Коллер показал на часть тела, которую
футболисты обычно защищают при выполнении штрафных - Прим.А.Э.). Сложно
объяснить, лучше бы посмотреть.
- А реклама-то чего?
- Страховой компании.
- Из этой истории я сделал, по крайней мере, один вывод: для вас не проблема посмеяться над собой.
- Конечно, не проблема. А почему вас это удивляет?
Тут я попросил Ярошика объяснить Коллеру значение русского слова "понты". Ян все понял очень быстро:
- Ну это везде так. В Чехии некоторые молодые футболисты тоже покупают
самые дорогие машины и вообще выглядят так, что не подступишься. Но
меня это обошло стороной. Во-первых, я воспитан немного по-другому. А
во-вторых, в том возрасте, в котором с людьми происходят такие вещи, у
меня еще просто не было больших денег.
- И у вас никогда не было желания, что называется, пустить кому-то пыль в глаза?
- Нет.
- По Монако на какой машине ездили?
- На Мерседесе, который купил, еще играя в Дортмунде. Он и до сих пор
мне служит, кстати. Машина, конечно, хорошая, но, уверяю вас, там на
каждом шагу можно увидеть автомобили и подороже.
- Мне кажется, вы в княжестве должны были себя неуютно чувствовать.
- Почему?
- Столько роскоши кругом. А это, по ощущениям, не совсем ваше.
- К роскоши я действительно отношусь спокойно, но в Монако мне это не
мешало. У меня там было и осталось много хороших знакомых. Люди там в
общем-то не кичливые.
- Почему при таком обилии поклонников у вас нет своего сайта?
- Старый я уже для этого, - ответил Коллер на русском и рассмеялся.
А Ярошик невозмутимо добавил: "Вот продлит Ян контракт с Крыльями еще
года на три - тогда точно сайт сделает. Смотрите, какие у него в глазах
чертики - у меня таких и то нет".